Многим из знакомых Баффетов, знавшим, что Сьюзи уехала в Сан-Франциско, так как жизнь в Омахе лишена красок, казалось, что она проводит время, посещая художе­ственные галереи, джазовые клубы и симфонические концерты. Однако к концу 1970-х Сан-Франциско вряд ли можно было считать американским Парижем. На берега Зали­ва нахлынула волна ветеранов, многие из которых были покалечены войной физически и душевно. Ветераны со шрамами находили себе место на тротуарах вместе с пьяница­ми и кончеными наркоманами, оставшимися в городе с тех времен, когда в нем ходили полуголые хиппи, выжигавшие себе мозги ЛСД и марихуаной в районе Хейт. Те, кто предпочитал осесть в Сан-Франциско – городе, славящемся своим гедонизмом, сек­суальной свободой и независимостью, – все чаще были вынуждены протискиваться сквозь толпы бездомных на улицах. Десятью годами ранее многие здешние геи впервые публично объявили о своей ориентации. Процесс психологического освобождения до­стиг своей кульминации на первом гей-параде в парке Голден Гейт в 1976 году. Тогда же флоридская певица Анита Брайант стала инициатором национальной кампании по преследованию геев, кульминацией которой стало убийство мэра Сан-Франциско Джорджа Москоне и члена наблюдательного совета Харви Милка убийцей-гомофобом в ноябре 1978 года*. После того как суд присяжных, рассматривавший дело, пришел к выводу о невменяемости убийцы и обвинение было квалифицировано как неумыш­ленное убийство, по Сан-Франциско прокатилась волна невиданных бунтов.

Среди первых друзей Сьюзи в этом городе была пара геев, один из которых, быв­ший анестезиолог, покинул Омаху после врачебного инцидента. Миссис Баффет зна­комилась с массой других людей – музыкантами и художниками, косметологами, заводила дружбу со случайно встреченными в магазине и теми, кто сидел рядом с ней на театральных спектаклях. Вскоре у нее появился широкий круг общения, состояв­ший в основном из мужчин-гомосексуалистов. Бунтарскому духу Сьюзи пришелся по вкусу социальный климат Сан-Франциско. Бывшая хозяйка благотворительных обедов теперь закатывала вечеринки, напоминавшие пиршества в гримерках после рок-концертов. Она широко открывала двери своего дома и приглашала всех на кар­навал. Но, оставаясь верной себе, она вновь начала заниматься гражданской деятель­ностью, и по-прежнему вопреки общественному мнению. Она часто разливала суп для бездомных, а многим своим друзьям-геям заменила мать.

Единственная часть ее жизни, которую по-прежнему контролировал Уоррен, была связана с деньгами. Она владела значительным пакетом акций Berkshire, но по усло­виям договора не имела возможности их продать. Как-то раз ей очень понравилась картина Марка Шагала, и она захотела купить ее для своей квартиры, но с горечью сказала своему другу, что не может себе позволить покупку. «Это выбило бы меня из колеи», – вспоминала она. Уоррен был предельно четок: «Я не хочу, чтобы ты про­давала акции Berkshire». Он, как и прежде, контролировал ее расходы, а Глэдис от­слеживала траты и оплачивала ее счета.

Однако ей удалось убедить Уоррена выдать ее другу Чарльзу Вашингтону заем в размере 24 900 долларов. Он боролся за гражданские права в Омахе, и Сьюзи про­шла с ним огонь и воду. Кроме того, он в свое время активно защищал ее перед жур­налистом, задавшим вопрос «Что заставляет Сьюзи петь?». Баффет считал идею с зай­мом ужасной и наверняка решительно воспротивился бы, но хотел ублажить жену. Разумеется, через семь месяцев Чарльз перестал погашать части займа в оговорен­ные сроки. Мало что могло вывести Баффета из обычного благодушного настроения, но когда он чувствовал, что кто-то пытается исчезнуть с его деньгами, его глаза на­чинали сверкать, а сам он загорался болью, гневом и жаждой мщения одновременно. Эмоции, впрочем, угасали всего через несколько секунд, и он приступал к деловито­му обдумыванию решения для сложившейся ситуации. На этот раз он моментально подал судебный иск и получил причитавшиеся ему деньги.

Этот эпизод символизировал новую реальность в отношениях Уоррена и Сьюзи. Раз она не могла продать акции, ему приходилось ослаблять хватку, с которой он держал свою чековую книжку. Помимо оплаты счетов Уоррен выдавал ей небольшое пособие, которое она могла тратить как считала нужным. Когда у детей возникали проблемы, Сьюзи заботилась о расходах, о которых Уоррен даже не стал бы и заду­мываться. Хоуи продал часть своих акций Berkshire для того, чтобы построить дом на дереве, в котором они с Марсией могли бы жить**. Они испытывали проблемы и с финансами, и друг с другом. «Просто ужасно, что Уоррен не хочет за это запла­тить, – ворчала Сьюзи. – Он, видимо, хочет, чтобы в один прекрасный день потолок упал им на голову. Он дождется, что они просто потеряют этот дом». Но это была всего лишь часть игры: Уоррен знал, что Сьюзи позаботится о Хоуи, точно так же как она заботилась о Малышке Суз во время ее несчастного брака и массе других вещей.

Обо всем, за исключением денег. Зарабатывание денег было заботой Уоррена. В тот период, когда состояние семьи начало уменьшаться, на Баффетов обрушились переме­ны, трудности и дополнительные счета. Примерно в то же время, когда Сьюзи готовила отъезд в Сан-Франциско, Уоррен был вынужден участвовать в судебном разбиратель­стве между двумя газетами, проходившем в Буффало. Он всегда был готов засучив ру­кава ввязаться в драку. Этот дорогостоящий и требовавший высокой сосредоточен­ности эпизод позволил ему отвлечься от своего семейного кризиса и притупить боль. Драма с газетой Buffalo Evening News оказалась затяжной битвой, угрожавшей капиталу Blue Chip, и стала одним из самых неприятных эпизодов за всю карьеру. Уоррен живо вспомнил конфликт, с которым он столкнулся в Беатрис много лет назад, – и тогда Баффет поклялся никогда в жизни больше не попадать в подобные передряги.

* Брайант выступала за запрет для учителей-геев преподавать в государственных школах округа Дейд (Флорида), а также преуспела в продвижении ряда законопроектов по ограничению гражданских прав геев.

** Дома на дереве конструируются обычно в кроне дерева, в основе конструкции лежат ствол и толстые ветви. Подобные дома обрели большую популярность в США начиная с середины 1990-х гг. во многом благодаря концепции sustainable living, подразумевающей снижение использования природных ре­сурсов планеты. Прим. перев.