Деловые и личные связи между Грэхем и Баффетом стали настолько прочными, что Уоррен пригласил Кэтрин и Дона присоединяться к очередной встрече Graham Group, которая должна была состояться в 1975 году в Хилтон-Хед. Дон произвел хо­рошее впечатление на остальных приглашенных своими скромными манерами и ра­зумными суждениями. Под хрупкой аристократичной внешностью Кей многие сразу же разглядели ее уязвимость и скромность, которые так привлекали в ней Уоррена. Поэтому, несмотря на царственную внешность и знакомство с сильными мира сего, она быстро нашла общий язык с большинством участников. Она искренне хотела поладить со всеми, хотя и продолжала считать, что мужчины превосходят женщин во всех сферах жизни. Со вкусом одетая и прекрасно причесанная Кэтрин – живое воплощение идеала – с коктейлем в руке скользила между собравшимися. Кто-то заговорил о политике, и она ответила: «А Генри считает то-то и то-то», имея в виду Киссинджера. Невозможно было ею не восхищаться.

На этой встрече впервые выступила Сьюзи Баффет. Билл Руан принес диаграмму роста цен на золото, достаточно впечатляющего за последние пять лет. Он спросил, стоит ли его покупать. Все подумали, что он шутил, а оказалось, что он действитель­но покупал золотые монеты, и это было довольно прибыльно⁴.

Генри Брандт отозвал Баффета в отдельную комнату и попросил пообещать, что ак­ции Berkshire не упадут ниже 40 долларов за штуку. К октябрю 1975 года цена на акции упала практически вполовину – два года назад они шли по 93 доллара. «Я тебя, конеч­но, люблю, – ответил Баффет, – но этого пообещать не могу». Брандт ответил, что «это катастрофа» или что-то в этом роде. Он вложил в эти акции все, что у него было.

И это действительно была катастрофа. Фондовый рынок в целом возвращал утра­ченные позиции, a Berkshire и не думала. Брандт испугался и позвонил Баффету, ко­торый предложил выкупить его акции по 40 долларов за штуку. Тогда Брандт позво­нил Уолтеру Шлоссу и сказал: «Уоррен платит мне сорок долларов за акцию, а я хочу пятьдесят. Что делать?»

Шлосс был самым осторожным и осмотрительным из покупателей «сигарных окурков». На встречах Graham Group все остальные подшучивали над его инвести­ционным портфелем, в котором находились акции обанкротившихся металлурги­ческих предприятий и производителей автомобильных запчастей. «Ну и что, – го­ворил Шлосс. – Зато я не переживаю и хорошо сплю по ночам». Он занимался до­статочно простыми операциями, используя философию Грэхема в ее самом чистом виде. Шлосс работал в Tweedy, Browne и каждый день возвращался домой в пять ча­сов, но его результаты были феноменальны.

И теперь Брандт говорил ему, что хочет избавиться от акций Berkshire, а это пол­ностью противоречило всем принципам философии «сигарных окурков». Шлосс ула­мывал Брандта два часа: «Твои деньги в руках у самого умного парня в мире. Уоррен не заставляет тебя платить за управление твоими средствами. Ты сделаешь огромную ошибку, если продашь свои акции». Шлосс думал, что убедил его. Но состояние амери­канской экономики к тому времени способствовало пессимизму. По словам Шлосса, в понедельник он позвонил своему брокеру и продал половину акций своей жены⁵.

Сразу же после этого президент Форд отказался поддержать бюджет Нью-Йорка, стоявшего на пороге банкротства. Газета New York Daily News четко выразила общие настроения в огромном заголовке «Форд говорит городу: "Катись к черту!"»⁶.

Партнеры, которые получили акции Berkshire в 1970 году по 40 долларов за штуку, увидели, что пять лет спустя они не стали ни на цент богаче. «Любому, у кого были наши акции, – говорил Мангер, – казалось, что очень долгое время ничего хоро­шего не происходит. А с таким положением вещей они, по большему счету, никогда еще не сталкивались. Отчет выглядел ужасно, но планы на будущее, пока не ясное, но вполне возможное, выглядели куда более оптимистично».