В начале 2005 года Осберг «нашла приемлемый предлог» и поехала в Омаху, чтобы переговорить с Баффетом. Она спросила, не лучше ли было бы, с учетом его уважительного отношения к Гейтсу, завещать деньги Gates Foundation? Баффет отреагировал на это предложение уклончиво7, но на самом деле он еще до смерти Сьюзи размышлял над тем, чтобы передать Гейтсам часть своих денег.
Чарли Мангеру также понравилась эта идея. «Меня бы не удивило, если бы через какое-то время деньгами Уоррена стали управлять Гейтсы, – сказал он вскоре после смерти Сьюзи. – Уоррен не склонен к помпезности. С его точки зрения, Гейтс ведет себя достаточно нетрадиционным, но правильным образом, а кроме того, ему всего пятьдесят лет, а не семьдесят четыре»8.
На протяжении долгого времени Баффет чувствовал, что для общества в целом будет лучше, если он будет зарабатывать деньги, а не раздавать их, – в итоге это позволило бы отдать обществу значительно больше. Желание же отсрочить подарок до времени после смерти вполне соответствовало привычному для Уоррена принципу Белой Королевы из «Алисы в стране чудес», утверждавшей, что «завтрак будет завтра». С годами Уоррен превратился из мальчика, когда-то укравшего велосипед своей сестры или заставлявшего людей покупать у него гантели; из отца, каждый раз отвечавшего отказом на любую просьбу детей о деньгах, – в человека, дарившего им на каждый пятый день рождения по миллиону долларов и купившего своей дочери кольцо с розовым бриллиантом в форме сердца. Однако взаимоотношения Баффета с деньгами по-прежнему оставались сложными, тем более что их отчасти усугубило и оглашение завещания Сьюзи.
Тем не менее, сейчас в поведении Баффета происходил глубокий сдвиг. Казалось, что он наконец нашел ответ на вопрос, стоит ли ждать завтрашнего завтрака.
Разумеется, это не означало, что ему стало проще справляться с ощущением бренности бытия. Через год после смерти Сьюзи Баффет понял, что его в высшей степени шокирует грядущий день рождения. Неужели он прожил уже три четверти века? Баффет произносил эту цифры, не веря самому себе. Тут же он начинал припоминать примеры здоровой и полной сил жизни людей почтенного возраста. Он вспоминал и о своей матери, которая прожила до девяноста двух лет. Он вспоминал и о тетушке Кэти, дожившей до девяноста семи лет, об Уолтере Шлоссе, который в возрасте девяноста лет продолжал играть в теннис. Разумеется, не забывал и о своей иконе – Розе Блюмкин.
Вечеринка по случаю семидесятипятилетия Баффета была организована в доме Шэрон и Дэвида. На нее были приглашены Астрид, Билл Гейтс и сестра Уоррена Берти. Подаренный Уоррену торт был сделан из белого шоколада в форме 100-долларовой купюры. В субботу утром Смит предложил Баффету сразиться с чемпионкой по настольному теннису, девятилетней американкой китайского происхождения Ариэль Хсинг. На глазах у зрителей и под прицелами видеокамер маленькая девочка наголову разбила его. Следующим утром, после турнира по бриджу, приглашенный Осберг и Смитом художник попытался научить Баффета и Гейтса рисовать пейзажи. Баффет храбро окунул кисть в акриловую краску, однако рисование в отличие от пинг-понга не было ни повторяющимся, ни ритмичным действием, поэтому результат его работы вызвал всеобщий смех. Он создал полотно, на котором были нарисованы три дерева, напоминавшие, скорее, коричневые леденцы. Тем временем партия в настольный теннис, проигранная им накануне, натолкнула Баффета на интересную мысль. Почему бы не включить эпизод, где он терпит сокрушительное поражение от малышки Ариэль Хсинг, в постоянно разрастающийся фильм, который он планировал показать на очередном собрании акционеров?
До 2003 года потребность Баффета во внимании со стороны внешней аудитории вполне удовлетворялась парой интервью в год и общением с акционерами на собраниях. Он всегда осторожно шел на контакты с представителями СМИ и делал это, скорее, из стратегических соображений. Однако начиная со времени болезни Сьюзи он, по странной причине, начал испытывать нужду во внимании со стороны журналистов, особенно телевизионщиков. Общение с журналистами было для него подобно наркотику. Интервалы времени, которые он мог проводить без общения со СМИ, становились все короче. Он сотрудничал с кинодокументалистами, часами беседовал с Чарли Роузом и стал настолько часто появляться в эфире канала CNBC, что это начало вызывать искреннее недоумение со стороны его друзей.
Баффет, жаждавший внимания, был совершенно не похож на Баффета, непрестанно сконцентрированного исключительно на делах Berkshire Hathaway. И многим казалась невероятной его способность переключаться из одного состояния в другое буквально за доли секунды. Он включил в состав совета директоров Билла Гейтса, а также организовал специальную «осведомительную линию», чтобы его сотрудники могли докладывать о любого рода злоупотреблениях. Кроме того, прекрасно понимая, что правлению Berkshire придется рано или поздно обходиться без него, Баффет предпринял еще один серьезный шаг – распорядился, чтобы несколько заседаний совета директоров прошли без его участия. При этом на вопросах инвестирования он концентрировался ничуть не меньше, чем в молодые годы.
С тех пор как ФРС после 11 сентября резко снизила процентные ставки, рынок уже успел оправиться от потерь и приближался к уровню «эпохи пузырей». В своем письме акционерам в 2004 году Баффет писал: «Я надеялся произвести несколько многомиллиардных приобретений, которые добавили бы к имеющимся у нас потокам доходов еще несколько новых и важных. Однако отказался от этой идеи. Помимо этого я нашел несколько интересных акций, заслуживавших приобретения. Тем не менее Berkshire закончила год с запасами наличности, составляющими 43 миллиарда долларов, что не очень хорошо». На следующий год Berkshire использовала часть денег для нескольких мелких приобретений. Она купила страховые компании Medical Protective Company и Applied Underwriters, компанию Forest River, занимавшуюся производством рекреационного транспорта, а также Business Wire, занимавшуюся распространением PR-материалов для ряда корпораций. Кроме того, она сделала и более значимое приобретение, купив от имени MidAmerican Energy крупную электроэнергетическую компанию PacifiCorp. И хотя MidAmerican еще не начала серию крупных приобретений, на что надеялся Баффет, с каждым днем мудрость этой покупки казалась все более очевидной. Цены на нефть продолжали расти, a MidAmerican имела серьезный плацдарм в области альтернативных источников энергии. Она обладала прекрасными связями как с потребителями, так и с регулирующими органами. Многие считали ее СЕО Дэвида Сокола потенциальным преемником Баффета, хотя сам Баффет предпочитал не раскрывать своих карт.