В начале 2005 года Осберг «нашла приемлемый предлог» и поехала в Омаху, чтобы переговорить с Баффетом. Она спросила, не лучше ли было бы, с учетом его уважительного отношения к Гейтсу, завещать деньги Gates Foundation? Баффет отреагиро­вал на это предложение уклончиво⁷, но на самом деле он еще до смерти Сьюзи размышлял над тем, чтобы передать Гейтсам часть своих денег.

Чарли Мангеру также понравилась эта идея. «Меня бы не удивило, если бы через какое-то время деньгами Уоррена стали управлять Гейтсы, – сказал он вскоре после смерти Сьюзи. – Уоррен не склонен к помпезности. С его точки зрения, Гейтс ведет себя достаточно нетрадиционным, но правильным образом, а кроме того, ему всего пятьдесят лет, а не семьдесят четыре»⁸.

На протяжении долгого времени Баффет чувствовал, что для общества в целом будет лучше, если он будет зарабатывать деньги, а не раздавать их, – в итоге это позволило бы отдать обществу значительно больше. Желание же отсрочить подарок до времени после смерти вполне соответствовало привычному для Уоррена принципу Белой Королевы из «Алисы в стране чудес», утверждавшей, что «завтрак будет завтра». С годами Уоррен превратился из мальчика, когда-то укравшего велосипед своей сестры или заставлявшего людей покупать у него гантели; из отца, каждый раз отвечавшего отказом на любую просьбу детей о деньгах, – в человека, дарившего им на каждый пятый день рождения по миллиону долларов и купившего своей дочери кольцо с розовым бриллиантом в форме сердца. Однако взаимоотношения Баффета с деньгами по-прежнему оставались сложными, тем более что их отчасти усугубило и оглашение завещания Сьюзи.

Тем не менее, сейчас в поведении Баффета происходил глубокий сдвиг. Казалось, что он наконец нашел ответ на вопрос, стоит ли ждать завтрашнего завтрака.

Разумеется, это не означало, что ему стало проще справляться с ощущением бренности бытия. Через год после смерти Сьюзи Баффет понял, что его в высшей степени шокирует грядущий день рождения. Неужели он прожил уже три четверти века? Баффет произносил эту цифры, не веря самому себе. Тут же он начинал припоминать примеры здоровой и полной сил жизни людей почтенного возраста. Он вспоминал и о своей матери, которая прожила до девяноста двух лет. Он вспоминал и о тетушке Кэти, дожившей до девяноста семи лет, об Уолтере Шлоссе, который в возрасте девяноста лет продолжал играть в теннис. Разумеется, не забывал и о своей иконе – Розе Блюмкин.

Вечеринка по случаю семидесятипятилетия Баффета была организована в доме Шэрон и Дэвида. На нее были приглашены Астрид, Билл Гейтс и сестра Уоррена Берти. Подаренный Уоррену торт был сделан из белого шоколада в форме 100-долларовой купюры. В субботу утром Смит предложил Баффету сразиться с чемпионкой по на­стольному теннису, девятилетней американкой китайского происхождения Ариэль Хсинг. На глазах у зрителей и под прицелами видеокамер маленькая девочка наголо­ву разбила его. Следующим утром, после турнира по бриджу, приглашенный Осберг и Смитом художник попытался научить Баффета и Гейтса рисовать пейзажи. Баффет храбро окунул кисть в акриловую краску, однако рисование в отличие от пинг-понга не было ни повторяющимся, ни ритмичным действием, поэтому результат его рабо­ты вызвал всеобщий смех. Он создал полотно, на котором были нарисованы три де­рева, напоминавшие, скорее, коричневые леденцы. Тем временем партия в настоль­ный теннис, проигранная им накануне, натолкнула Баффета на интересную мысль. Почему бы не включить эпизод, где он терпит сокрушительное поражение от малыш­ки Ариэль Хсинг, в постоянно разрастающийся фильм, который он планировал по­казать на очередном собрании акционеров?

До 2003 года потребность Баффета во внимании со стороны внешней аудитории вполне удовлетворялась парой интервью в год и общением с акционерами на собра­ниях. Он всегда осторожно шел на контакты с представителями СМИ и делал это, скорее, из стратегических соображений. Однако начиная со времени болезни Сьюзи он, по странной причине, начал испытывать нужду во внимании со стороны журна­листов, особенно телевизионщиков. Общение с журналистами было для него подоб­но наркотику. Интервалы времени, которые он мог проводить без общения со СМИ, становились все короче. Он сотрудничал с кинодокументалистами, часами беседовал с Чарли Роузом и стал настолько часто появляться в эфире канала CNBC, что это на­чало вызывать искреннее недоумение со стороны его друзей.

Баффет, жаждавший внимания, был совершенно не похож на Баффета, непре­станно сконцентрированного исключительно на делах Berkshire Hathaway. И многим казалась невероятной его способность переключаться из одного состояния в другое буквально за доли секунды. Он включил в состав совета директоров Билла Гейтса, а также организовал специальную «осведомительную линию», чтобы его сотрудники могли докладывать о любого рода злоупотреблениях. Кроме того, прекрасно пони­мая, что правлению Berkshire придется рано или поздно обходиться без него, Баффет предпринял еще один серьезный шаг – распорядился, чтобы несколько заседаний совета директоров прошли без его участия. При этом на вопросах инвестирования он концентрировался ничуть не меньше, чем в молодые годы.

С тех пор как ФРС после 11 сентября резко снизила процентные ставки, рынок уже успел оправиться от потерь и приближался к уровню «эпохи пузырей». В своем пись­ме акционерам в 2004 году Баффет писал: «Я надеялся произвести несколько много­миллиардных приобретений, которые добавили бы к имеющимся у нас потокам до­ходов еще несколько новых и важных. Однако отказался от этой идеи. Помимо этого я нашел несколько интересных акций, заслуживавших приобретения. Тем не менее Berkshire закончила год с запасами наличности, составляющими 43 миллиарда дол­ларов, что не очень хорошо». На следующий год Berkshire использовала часть денег для нескольких мелких приобретений. Она купила страховые компании Medical Pro­tective Company и Applied Underwriters, компанию Forest River, занимавшуюся про­изводством рекреационного транспорта, а также Business Wire, занимавшуюся рас­пространением PR-материалов для ряда корпораций. Кроме того, она сделала и более значимое приобретение, купив от имени MidAmerican Energy крупную электроэнер­гетическую компанию PacifiCorp. И хотя MidAmerican еще не начала серию крупных приобретений, на что надеялся Баффет, с каждым днем мудрость этой покупки ка­залась все более очевидной. Цены на нефть продолжали расти, a MidAmerican имела серьезный плацдарм в области альтернативных источников энергии. Она обладала прекрасными связями как с потребителями, так и с регулирующими органами. Мно­гие считали ее СЕО Дэвида Сокола потенциальным преемником Баффета, хотя сам Баффет предпочитал не раскрывать своих карт.