Теперь у Баффета фактически появился и третий сын – Билл Гейтс.

Поначалу эти отношения, по словам Гейтса, выглядели как «взрослый Уоррен и я – ребенок». Постепенно это переросло в «эй, мы оба изучаем одно и то же в одно и то же время»²⁶. Мангер часто связывал успех Баффета с тем фактом, что Уоррен был «машиной по изучению». Хотя он не собирался изучать программирование, а Гейтс, в свою очередь, статистику бизнеса за последние 70 лет, у них были похожие склад ума и интересы – это их объединяло. А еще у них была одинаковая по силе энергети­ка. Баффет обучал Гейтса основам инвестирования и выступал в роли резонатора для размышлений Гейтса о своем бизнесе. Больше всего Гейтса поражало умение Баффе­та мыслить моделями. Баффету очень хотелось поделиться с Гейтсом мыслями о том, что делает бизнес успешным, а Гейтсу, в свою очередь, слушать его.

Если бы Баффет нашел новые интересные предприятия, он бы их все купил. Он не переставал искать такой бизнес. Но город, где жили Суперинвесторы из Грэхем- тауна и Доддсвилля, становился перенаселенным. Уолл-стрит не мог уже оставаться в своих рамках. Интересных возможностей представлялось все меньше. У Баффета появилось больше свободного времени, и он сделал свою жизнь более сбалансиро­ванной. Он уже не кидался читать American Banker во время званых обедов, ему нра­вилось общение с другими людьми. Он по-прежнему был сконцентрирован в первую очередь на бизнесе, но в течение 90-х годов сделки становились все более крупными и заключались все реже и реже. У него появились новые интересы. Общение с дру­зьями, социальные приоритеты, путешествия стали для Баффета не менее важными, чем процветание Berkshire.

В свободное время ему теперь хотелось играть в бридж. Он играл в эту игру уже 50 лет, но когда ему пришлось жить в Нью-Йорке, разрешая проблемы Salomon, он стал относиться к этой карточной игре более серьезно. Однажды в 1993 году он вме­сте с Джорджем Гиллеспи даже принимал участие в турнире, проходившем одновре­менно в разных странах. Тогда же он встретил Шэрон Осберг, которая была партне­ром по игре Кэрол Лумис.

Осберг выросла с колодой карт в руках. Она была бывшим компьютерным про­граммистом и начала играть в бридж в колледже. К моменту, когда Шэрон основала интернет-компанию Wells Fargo, она выиграла уже два командных мировых чемпио­ната. В момент знакомства она была миниатюрной привлекательной брюнеткой со­рока пяти лет.

«В следующий раз, когда она будет ехать через страну, – попросил Баффет Лумис, – сделайте так, чтобы она остановилась в Омахе. Попросите ее позвонить мне».

«Где это – Омаха?» – спросила Осберг. Ей потребовалось три дня, чтобы набрать­ся смелости и позвонить. Она «была напугана до смерти, потому что никогда прежде не разговаривала с живой легендой»²⁷.

В Омаху Осберг, жившая в Сан-Франциско, отправилась примерно через неделю. «Мне никогда не было так страшно, у меня перехватывало дыхание», – рассказывала она. Новый секретарь Баффета Дебби Босанек провела ее в святая святых. Баффет встретил ее, достав из стола три игральные кости. Они были покрыты нечетными числами – 17, 21 и 0. «Вы можете смотреть на них сколько хотите, – сказал Баф­фет. – Потом выберите одну, а я возьму другую, мы их бросим и посмотрим, кто выиграл». Осберг уставилась на кости. Она была в таком напряжении, что цифры в глазах расплывались. После нескольких минут молчания Баффет сказал: «Хорошо, давайте просто бросим кости». Через три минуты он заставил Осберг ползать на ко­ленях, кидая игральные кости на полу его кабинета. Это растопило лед.

Секрет «нетранзитивных» игральных костей заключался в том, что одна кость всег­да могла быть побеждена другой. Это напоминало игру «Камень-ножницы-бумага», но отличие было в том, что игроки делали свой ход один за другим, а не одновременно*. Тот, кто бросал первым, автоматически проигрывал, потому что второй игрок мог вы­брать себе подходящую кость, которая делала его победителем. Секрет игры раскрыли Билл Гейтс и философ Сол Крипке, но никто другой об этом пока не догадывался**.

Потом Баффет пригласил Осберг на ужин в свой любимый стейк-хаус Gorat"s. Он припарковал машину напротив здания, оформленного в стиле ранчо 50-х годов. Боль­шой голубой глобус с нарисованными черным цветом континентами подчеркивал надпись «Лучшие в мире стейки от Гората». Сидя в зале, набитом семьями, поглощав­шими еду за пластиковыми столами, Осберг решила подстраховаться и сказала: «Я за­кажу то же самое, что и вы». Через несколько минут перед ней стояла тарелка, на кото­рой лежал «кусок сырого мяса размером с бейсбольную перчатку». Боясь обидеть жи­вую легенду, она съела его без остатка. Через окно машины в наступившей темноте ей показали парковку Nebraska Furniture Mart, дом, где Баффет вырос, и Borheim"s. Потом Баффет отвез Осберг в гостиницу – обоим надо было уезжать на следующее утро.

На следующий день, когда Осберг покидала гостиницу, клерк передал ей пакет, который оставил для нее Баффет. Он заехал в гостиницу в половине пятого утра и пе­редал ей компиляцию его ежегодных отчетов для акционеров, которую распечатал и сброшюровал***. Она только что стала членом его команды.

Вскоре после этого, когда Осберг приехала в командировку в Вашингтон, он орга­низовал ее встречу с Кей Грэхем. Она присоединилась к партии в бридж, в которой участвовали друзья Грэхем: Тиш Эслоп, вдова Стюарта Эслопа, Синтия Хелмс, жена бывшего директора ЦРУ Ричарда Хелмса, и Тинни Циммерманн, жена посла Уорре­на Циммермана, который недавно был отозван из неожиданно ставшей «бывшей» Югославии. Вскоре Осберг уже останавливалась не в гостинице, а у Грэхем и регу­лярно играла в Вашингтоне в бридж с такими людьми, как Сандра Дэй О"Коннор****. Как-то раз она позвонила Баффету из своей гостевой спальни. «О боже, тут в ванной висит подлинник Пикассо».

«Надо же, я останавливался там лет тридцать, но никогда этого не замечал, – ска­зал позже Баффет про этот рисунок Пикассо. – Все, что я знаю, это что она забывает закрывать шампунь»²⁸.

* Каждый кубик мог выигрывать у одного и проигрывать одному из оставшихся.

** Когда Баффет играл в эту игру с автором книги, то настоял, чтобы она бросала кубик первой. Не зная, что означают цифры, но помня свой прежний опыт работы страховым аналитиком, автор предполо­жила, что уступка первого хода противнику каким-то образом ставит его в выгодное положение, и от­казалась играть. Баффет предположил, что она угадала смысл выигрышной стратегии. Хотя на самом деле это было не так.

***Точно такую же копию документов обнаружила в своем гостиничном номере автор уже на первой не­деле начала работы над книгой.

****Первая женщина в Верховном суде США.