Хардин писал, что смирение не только будет унаследовано – оно уже унаследовано на Земле, и называл это «генетическим самоубийством». «Посмотрите вокруг. Сколь­ко героев можно насчитать среди ваших соседей? Или коллег? Где герои прошлых лет? Что собой теперь представляет Спарта?»⁴⁰

Баффет считал, что попытка возродить Спарту уже предпринималась. Предпри­нявшего ее звали Адольф Гитлер. Спартанцы улучшали свою генетику, сбрасывая со скал слабых или «нежелательных» младенцев. Современная евгеника – социаль­ная философия, сформулированная сэром Фрэнсисом Гальтоном, который вывел ее, базируясь на теории своего кузена Чарльза Дарвина. Согласно этой теории, выбороч­ное выращивание представителей человеческой расы помогает улучшить качество населения. Тезис получил очень широкую поддержку в начале XX века. Это продол­жалось до тех пор, пока эксперименты нацистов не доказали весь его ужас*. Позиция Хардина вела к смертельно опасному разделению человечества на соперничающие между собой группы⁴¹. Баффет осудил эти взгляды, предложив свою теорию косми­ческого корабля «Земля», базирующуюся на соблюдении прав человека.

В 1994 году акцент действий Баффета сместился с «контроля над рождаемостью» на «репродуктивные права»**. Это совпало с изменением взглядов активистов движе­ния на контроль над рождаемостью. Женщины «больше не должны рассматриваться как удобное средство контроля над рождаемостью»⁴². Баффет полагал, что все способы контроля, которые предполагали бы принуждение, должны быть полностью исклю­чены⁴³. Теперь он сделал еще один шаг вперед. «Я не собираюсь никак ограничивать право женщины зачать ребенка, даже если мир будет сильно перенаселен, и я не буду ограничивать право выбора, если на Земле останутся всего два человека и от фертильности будет зависеть продолжение человеческого рода. Я считаю, что не цифры долж­ны определять, рожать или не рожать. Даже если бы в каждой семье было по семеро де­тей, я бы не предложил, как Гаррет Хардин, увязывать право на рождение с цифрами». Поэтому фонд Баффета и выступал в поддержку репродуктивных прав.

Но сложные нюансы переплетения репродуктивных прав, прав гражданских и контроля над рождаемостью – все это было забыто из-за горячих споров вокруг абортов. Пожертвования Баффета базировались на том, что он называл «лотереей яичников»⁴⁴. Эту идею он предложил организации под названием «Ответственное благополучие», и она много значила для Баффета⁴⁵.

«Мне просто повезло в этом мире. Шанс родиться в Штатах составлял для меня один к пятидесяти. Выйдя из материнского лона в США, а не в любой другой стране, где у меня было бы гораздо меньше возможностей, я выиграл в лотерею».

«Представьте себе, что в матке находятся два близнеца – оба одинаково умные и энергичные. И джинн говорит: один из вас родится в США, а другой – в Бангла­деш. И если вы родитесь в Бангладеш, то не будете платить налоги. Какую часть свое­го дохода вы поставите на карту, чтобы родиться в США? Это пример, объясняющий тот факт, что судьба человека зависит не только от его способностей. Люди, которые говорят: "Я все сделал сам" и думают о себе как о Горацио Элджере***, поверьте мне, поставят гораздо больше, чтобы родиться в Соединенных Штатах, а не в Бангладеш. Это и есть "лотерея яичников"».

«Лотерея яичников» объединила все его мысли о политике и филантропии. В иде­але, по мнению Баффета, победители должны обладать свободой действий, ограни­ченной только необходимостью помогать проигравшим. В своей жизни он видел примеры вопиющего неравноправия, в детстве был свидетелем линчевания и избие­ния борцов за права человека, снова и снова слышал про бунты, когда группы людей, посчитавших, что заслуживают большего, чем другие, собиралась казнить предста­вителей власти. Наверное, если бы Баффет всего этого не знал, то давно отказался бы от свободолюбивых взглядов, унаследованных от отца⁴⁶, и вернулся бы к демокра­тическому идеализму уроженца Небраски Уильяма Дженнингса Брайана, который писал о «среднем классе, на котором базируется все остальное».

Баффет, которого вряд ли можно было упрекнуть в излишней гибкости как в об­ласти философии, так и в экономической географии, иногда мог очень резко сме­нить взгляды – если для этого находилось достаточно оснований. После возвра­щения из Ирландии он встретился со Сьюзи в Ванкувере, чтобы на две с полови­ной недели отправиться в Китай. Путешествие называлось «Через Поднебесную». Главной мотивацией для Баффета было то, что путешествие будет проходить в об­ществе четы Гейтсов. Биллу и Мелинде пришлось столкнуться с большими труд­ностями при подготовке этого вояжа. Они заранее отправили Баффету и другим участникам путешествия опросник, в том числе и о предпочтениях в еде. Баффет не хотел повторения своего опыта обеда с Морита. «Я не ем китайскую еду, – ответил он. – Если будет необходимо, подайте мне рис. Я просто его подвигаю по тарелке, а потом поем орешков у себя в комнате. Организуйте мне ежедневную доставку Wall Street Journal. Без газеты мне будет тяжело»⁴⁷.

Сообщив все это, Баффет отправился в Китай.

После заселения в пекинский Palace Hotel группа встретилась с доктором Робер­том Окснэмом (президентом Asia Society), вызвавшимся быть их гидом⁴⁸. После лек­ции о современном Китае в Изумрудной комнате отеля был накрыт великолепный обед из блюд сычуаньской кухни. Официанты ставили блюда на крутящиеся диски в центре стола – копченая утка, свинина в остром соусе, цыпленок со специями, ту­шеная говядина. Но еще до поездки Гейтсы договорились с туристической компани­ей Abercrombie & Kent, что местные повара должны быть обучены приготовлению гамбургеров и картофеля-фри – специально для Баффета. К радости Уоррена, ему подали столько картофеля-фри, сколько он хотел. Даже на десерт.

На следующее утро была запланирована экскурсия в Запретный город, Пекинский университет и Национальный музей. В ресторане Fangshan и в правительственной резиденции Дяоюйтай, месте, где раньше члены императорской семьи ловили рыбу и отдыхали, Баффету вновь подавали гамбургеры и картофель-фри, пока другие про­бовали блюда китайской кухни.

В Пекине они встретились с председателем Госсовета КНР, а для Баффета Гейтс устроил матч по настольному теннису с местным двенадцатилетним чемпионом.

Как только они в конце своего путешествия приехали в Гонконг, Баффет среди ночи потащил Гейтсов в «Макдоналдс», чтобы купить гамбургеров. «Всю дорогу из Гонконга в Сан-Франциско, а потом и в Омаху я читал газеты».

Даже спустя длительное время после поездки в Китай Баффет часто вспоминал один из моментов этого путешествия. В его памяти отложились не пейзажи (на них он вообще мало обращал внимания), не катание на верблюдах и не бесконечное пое­дание картошки фри. Он вспоминал Три ущелья и баркасы в ущелье Силин. Но ему запомнилось не пение юных китаянок. Он думал о тех мужчинах, которые всю свою жизнь были вынуждены тянуть лодки против течения, о том, какая разная судьба может выпасть людям.

*Тем не менее, некоторые остатки евгенической мысли сохранились и поныне. С наступлением нового тысячелетия открытия в области генетики, геномов и науки, изучающей репродуктивные функции, вновь начинают ставить перед человечеством непростые вопросы.

**Buffett Foundation сделала противоречивый шаг, оплатив полугодовые затраты по исследованиям, связанным с ввозом на территорию США таблеток RU-486, способствующих проведению абортов.

***Горацио Элджер (1832-1898) – популярный автор ста с лишним книг для мальчиков, как правило по­священных теме «американской мечты».