Другой жертвой кризиса, с которой Баффету пришлось разбираться, была компа­ния Salomon. Через три месяца после того, как в нее инвестировал Berkshire, Баффет и Мангер впервые посетили собрание правления компании. Основная тема повестки дня была связана с падением объемов работы у подразделений Salomon, занимавшихся трейдингом и слияниями, а также 75 миллионами потерь фирмы вследствие «черного понедельника»¹¹. Salomon вышла из кризиса ослабленной из-за того, что всего за несколь­ко дней до падения рынка Гутфрейнд бесстрастно уволил восемьсот сотрудников, в том числе высокоценимых и давно работавших на компанию, и остановил деятельность прибыльных направлений, таких как торговля коммерческими бумагами (тихая заводь бизнеса по торговле облигациями), причем сделал все это настолько внезапно, что прак­тически безвозвратно испортил отношения с рядом важных клиентов*. Эти действия, а также потери от «черного понедельника» обещали проделать немалую дыру в кармане акционеров к концу года. В итоге акции Salomon посыпались в мусорный бак.

Несмотря на переживания акционеров, комитет по компенсациям (в который Баффет вошел по просьбе его председателя Боба Зеллера) начал обсуждать вопрос снижения цены, по которой сотрудники компании могли бы реализовать свои оп­ционы, связанные с акциями компании.

Опционы представляли собой права на выкуп акций в будущем по определенной цене. Если провести аналогию между Salomon и Sees Candies, то это бы означало, что Баффет рассчитывался бы с рабочими на конвейере клочками бумаги, дававшими им право купить конфеты по фиксированной цене. И если бы цена конфет повышалась от года к году, то вместе с ней росли бы в цене и эти кусочки бумаги.

Однако тот год считался бы для кондитерской фабрики довольно неудачным. Ком­пания была готова понести значительные потери, а ее сотрудников ждало сокраще­ние зарплат. Компенсационный комитет обсуждал вопрос снижения базовой цены, которую работники должны были бы заплатить за «конфеты». Баффет выступал против этого решения. «Кондитерская фабрика» принадлежала ее владельцам – ак­ционерам, а не работникам¹². Он хотел, чтобы базовая цена снизилась не больше, чем доходы¹³. Однако другие члены комитета полагали, что, когда Гутфрейнд обещал им определенные условия двумя месяцами раньше, он имел в виду совершенно опреде­ленную цену. Соответственно, им казалось, что возникшая разница должна быть по­крыта за счет акционеров. Возможно, они хотели предупредить традиционное для Уолл-стрит паническое бегство в день выплаты бонуса, когда получившие его люди чувствовали себя обделенными: «Хватай деньги и беги!»

Баффет чувствовал, что это неправильно с моральной точки зрения. Акционеры не получают доходов, так почему же работники должны получать свои «конфеты»?

Комитет проголосовал против его предложения – двумя голосами против одного. Баффет был в бешенстве¹⁴. Однако его роль в правлении Salomon была достаточно формальной. Его советы редко принимались во внимание. Несмотря на то что акции Salomon практически сразу восстановились в цене, Баффет посчитал, что изменение цены опционов «почти сразу» сделало его инвестиции в Salomon «значительно менее привлекательными, чем было раньше.

«Мне следовало упорнее защищать свои права и не бояться говорить в полный голос. И, возможно, тогда я чувствовал бы себя спокойнее. Тем не менее это не из­менило бы хода истории. И если ты не получаешь удовлетворения от жестоких битв, такое поведение не имеет смысла». Желание Баффета ввязываться в драку – пусть даже окольным путем – значительно снизилось по сравнению с днями Sanborn Map, Dempster и попытками «баффетирования» Сибери Стэнтона.

«Мне не нравится воевать. Оказавшись в гуще сражения, я не убегаю, но никакого удовольствия мне это не приносит. И когда решение было вынесено на рассмотре­ние правления, мы с Чарли даже не стали против него голосовать. Мы согласились с большинством. Мы даже не воздержались, так как в данном случае это выглядело бы как брошенная перчатка. Кроме того, в Salomon были и другие проблемы. Глу­пости происходили одна за другой, но руководители компании не хотели, чтобы я говорил по этому поводу хотя бы слово. А потом, это еще вопрос, стоит ли говорить что-то впустую. Я никогда не дерусь только потому, что мне хочется драться».

* Salomon обеспечивала финансовые потребности клиентов на всех этапах вплоть до срока погашения облигаций. Решение о том, чтобы компания, работавшая на рынке облигаций, приостановила торгов­лю коммерческими бумагами, казалось непонятным.