В отличие от Сьюзи мать Уоррена всегда была озабочена вопросом встраивания в социум. Лейла занималась исследованием своей родословной и вступила в обще­ство «Дочери американской революции» и «Общество гугенотов». Возможно, она стремилась обрести в прошлом своей семьи стабильность, которой ей не хватало в будущем, в особенности в ее собственной семье. Незадолго до описываемых со­бытий она получила из больницы Норфолка извещение о том, что ее сестра Бернис бросилась в реку, пытаясь покончить с собой. Лейла, вынужденная нести ответствен­ность за Бернис и мать, занималась их делами как бизнес-проектом, пытаясь, с одной стороны, быть внимательной дочерью, а с другой – максимально дистанцировать­ся от семейных проблем. Вместе со своей сестрой Эдит она периодически навещала Бернис и мать, но делала это без энтузиазма. История душевных заболеваний семьи Шталь была страшной и постыдной темой в семье Баффетов, как и в целом в обще­стве того времени. Образы Оззи и Харриет Нельсон, Уорда и Джун Кливер, типич­ных семей белых американцев-протестантов англосаксонского происхождения, так часто мелькали на экранах телевизоров, что олицетворяли собой некую идилличе­скую норму. В этих семьях не могло быть членов, склонных к самоубийству или ду­шевному расстройству. На восприятие семейной истории Баффетов немаловажное влияние оказывала неясность с диагнозами Стеллы и Бернис. Врачи могли дать лишь расплывчатое описание того, что на самом деле было серьезной проблемой. Было очевидно, что умственное расстройство может передаваться по наследству и активно проявлялось во взрослом возрасте. Уоррен и Дорис, близкие к своей тетушке Эдит, знали, что их мать выросла на некотором расстоянии от Эдит, которая была подвер­жена сменам настроения и выглядела достаточно импульсивной. Дети подозревали, что фамильная проблема могла оказать хотя бы частичное влияние на личность и ма­неру поведения Лейлы. Над ними завис топор, и они постоянно проверяли, не воз­никают ли у них какие-либо признаки ненормального поведения.

Уоррен, страстно желавший быть «нормальным», но никогда не достигавший сво­ей цели, успокаивал себя статистикой, согласно которой влиянию таинственной про­блемы были подвержены лишь женщины, и никогда не зацикливался на неприятных для себя мыслях. Он говорил, что порой его память работала как ванна. Ванна напол­нялась идеями, пережитым опытом и интересовавшими его вопросами. Когда в этой информации уже не было надобности, он просто «выдергивал пробку», и его память опустошалась. Если в поле его зрения возникала новая информация по какому-то во­просу, она просто замещала собой прежнюю. Если же он не хотел о чем-то думать, информация отправлялась прямиком в «канализацию». Из его памяти исчезали со­бытия, факты, воспоминания и даже люди. Прежде всего он избавлялся от болезнен­ных воспоминаний. Конечно, с воспоминаниями исчезали детали, события, нюан­сы и обстоятельства, но самым главным для него было то, чтобы эти воспоминания исчезли навсегда. Подобный способ управляться с информацией обеспечивал ему невероятные запасы пространства для хранения новых, более полезных данных. Разумеется, время от времени в памяти всплывали неприятные воспоминания, осо­бенно когда он думал о других людях (в частности, о своих друзьях, вынужденных заботиться о душевнобольных женах). Баффет воспринимал «ванну» своего мышле­ния как помощника, помогающего ему постоянно «глядеть вперед» – точно так же, как это делала его мать. Все это позволило ему в возрасте двадцати шести лет глубоко погрузиться в вопросы, связанные с бизнесом, и исключить практически все осталь­ное. Перед ним маячила единственная цель – стать миллионером.

Самый быстрый способ ее достижения заключался в том, чтобы привлечь в пар­тнерство еще больше денег. В августе он вернулся в Нью-Йорк для того, чтобы присут­ствовать на последнем собрании акционеров корпорации «Грэхем-Ньюман». Казалось, что в этом событии участвовали практически все более или менее важные люди с Уолл-­стрит. Профессиональный инвестор Лу Грин, окутанный клубами дыма из своей труб­ки невероятных размеров, нависал над присутствующими с высоты своего практи­чески двухметрового роста. Он обвинил Грэхема в том, что тот совершает огромную ошибку. «Почему Грэхем и Ньюман не дали развиться новому таланту? – вопрошал он. – Эти парни строили бизнес компании на протяжении тридцати лет. И все, что они смогли предложить нам в качестве замены себе, – это паренек по имени Уоррен Баффет. Это что – лучший из тех, кого вам удалось найти? Неужели вы думаете, что кто-то из нас захотел бы с ним работать?»¹⁶

Когда-то давно Уоррен сделал ошибку, сказав Грину, что покупает акции Marshall-Well, потому что «их купил Бен Грэхем». Теперь же эта история получила неприятное продолжение – Грин подвергал сомнению выбор Грэхема перед огромным количеством важных людей, и последствия этого шага были совершенно непредсказуемыми. Тем не менее решение Грэхема уже принесло Уоррену один важный дивиденд. Гомер Додж, выпускник Гарварда, преподававший и руководивший Университетом Норвич в Нортфилде, был многолетним инвестором в «Грэхем-Ньюман». После собрания он подошел к Грэхему и спросил, что ему стоит делать со своими деньгами после закрытия компа­нии. «А Бен ответил: "Есть многообещающий паренек, который работал с нами"».

Так что в один прекрасный день в июле того же года Додж заехал в Омаху по пути в отпуск на Запад. К крыше деревянного прицепа за его автомобилем было прикре­плено голубое каноэ. «Он немного поболтал со мной, а затем спросил: "Могли бы вы управлять моими деньгами?" И я тут же принялся за создание отдельного партнер­ства с его участием».

Додж передал в управление фонду Buffett Fund Inc. 120 000 долларов 1 сентября 1956 года¹⁷. Сумма значительно превосходила объем средств в прежнем фонде Buffett Associates. И этот шаг* превратил Уоррена из бывшего фондового брокера, управляв­шего небольшими накоплениями членов семьи и друзей, в профессионального фи­нансового управляющего. И, кроме того, теперь он занимался инвестициями от име­ни людей, получивших рекомендации о нем от самого Бена Грэхема¹⁸.

«Чуть позже в том же году мой друг Джон Клири, работавший секретарем моего отца в Конгрессе, увидел официальное сообщение об открытии мной партнерства и поинтересовался, что это такое. Я рассказал ему детали, а он спросил: "Как насчет того, чтобы сделать партнерство и со мной?" И мы основали В-С, Ltd., ставшее тре­тьим партнерством. Джон инвестировал в него 55 000  долларов»¹⁹.

* Предположим, что Уоррен заработал для партнерства Buffett Associates 15% годовых. Размер его ко­миссии составил бы 5781 доллар, которые он получил бы после того, как каждому из партнеров была перечислена фиксированная сумма, равная 4% на вложенный капитал. Деньги Доджа позволили бы ему заработать комиссионные на общую сумму 9081 доллар. Сумма комиссионных была бы реинве­стирована в партнерства. На следующий год он получил бы 100% дохода на вложенные 9081 доллар, а также очередные комиссионные от управления чужим капиталом и так далее.