Правда, в это время рынок не пред­ставлял собой ничего интересного. Люди бездумно вкладывали в него сотни мил­лионов долларов, прислушиваясь к мнению так называемых экспертов, за плечами которых было не более пары лет успешного опыта. На рынок вышло свыше 50 но­вых инвестиционных фондов, а еще 65 готовились сделать это в ближайшее время³. Впервые за всю историю США среди широкой публики стало модным инвестировать в акции*. Баффет описывал эту фазу как «расширяющееся кольцо писем счастья» или даже «манию», в которой участвовали «преисполненные надежд, доверчивые и жад­ные вкладчики, цеплявшиеся за любой повод поверить»⁴.

Так как этот бизнес по-прежнему работал на основе бумажных ордеров об опера­циях с ценными бумагами и физической доставке сертификатов акций покупателям, в какой-то момент объем торгов расширился настолько, что рынок чуть не рухнул из-за объемов бумажной работы по оформлению сделок. Огромное количество ор­деров на покупку акций дублировалось или, напротив, не исполнялось. Ордера ока­зывались не на своих местах или попросту в мусорной корзине. Сотни сертификатов акций исчезали (вероятнее всего, из-за воровства), и поползли слухи, что рынком заинтересовалась мафия. Различные попытки реформ, проведенные в 1967 и 1968 го­дах с целью автоматизировать и компьютеризировать систему торгов, оказались безнадежной попыткой догнать уходящий поезд. Однако одно из нововведений по­зволило покончить с прежним этапом развития рынка. Национальная ассоциация дилеров по ценным бумагам объявила о скором запуске новой системы, получившей название NASDAQ и призванной работать с котировками акций мелких компаний⁵. Вместо того чтобы печататься на страницах Pink Sheets, устаревая уже в момент пе­чати, курс акций многих компаний, не входивших в листинг на фондовых биржах, мог отныне публиковаться в электронном виде, а любые его изменения моментально становились доступными участникам рынка. Теперь от последних требовалось рас­крыть максимум информации и придерживаться указанных цен. Эта новая система пришлась не по вкусу опытным трейдерам, умевшим хорошо торговаться и доби­ваться своего в ходе переговоров. Рынок и без того находился в трудном положении, и это вносило немало проблем в работу Баффета.

Уоррен разослал инструкции каждому из «грэхемитов», собиравшихся приехать в Ла-Хойя. «Прошу вас не привозить с собой ничего, кроме книги Security Analysis из­дания 1934 года», – писал он⁶. Жены участников также должны были остаться дома.

В своем письме Баффет напомнил, что встреча организуется для того, чтобы по­слушать Грэхема, «Великого Человека», а не друг друга. Несколько участников груп­пы – Мангер, Андерсон, Руан – были склонны к чрезмерным разговорам. Разуме­ется, когда речь заходила об инвестировании, никто не мог сравниться по степени говорливости с самим Баффетом. Дожив до 37 лет, он уже перешел на новый уровень и имел право называть своего бывшего учителя «Бен». Однако время от времени он сбивался и называл его по старинке «мистером Грэхемом» – старался лишний раз напомнить другим и себе самому, что не стоит казаться лучшим учеником в классе.

Получив инструкции, дюжина поклонников Гэхема собралась в гостинице Hotel del Coronado, на берегу залива напротив Сан-Диего. Изначально Уоррен хотел встре­титься в еще более бюджетном месте, типа Holiday Inn. Он не забыл донести до све­дения группы, что идея собраться в этом экстравагантном викторианском особня­ке, выкрашенном в розовый и белый цвета и стоявшем в центре курортного района, полностью принадлежала Грэхему.

К тому времени, когда группа прибыла в Сан-Диего, разыгрался сильный шторм, сопровождавшийся ливнями. Однако никто не обращал на это внимания – все со­брались, чтобы сконцентрироваться на обсуждении акций. Баффет был преисполнен гордости за то, что смог организовать мероприятие, чествующее его учителя и даю­щее возможность его новым друзьям познакомиться с мудростью Бена Грэхема. Тот приехал в Coronado с опозданием. Будучи в глубине души учителем, он сразу же по­сле приезда устроил собравшимся экзамен.

Вне зависимости от контекста слушать Грэхема было настоящим испытанием. Он говорил сложными предложениями, содержавшими множество аллюзий и наме­ков на классические литературные произведения. В таком же стиле был выдержан и его экзамен. «Вопросы не были слишком сложными – например, он спрашивал нас о Французской революции или чем-то подобном. Но мы ошибались, думая, что знаем правильные ответы», – вспоминает Баффет.

Они потерпели фиаско. Лишь Рою Толлесу удалось дать ответы более чем на по­ловину вопросов. Отвечая случайным образом «верно» на все вопросы, за исключе­нием пары (где он совершенно точно знал верный ответ), он смог дать 11 правиль­ных ответов из 20 возможных. Этот «маленький экзамен» оказался одним из трюков Грэхема-преподавателя, с помощью которого он хотел показать ученикам, что даже самые очевидные истины могут оказаться отнюдь не таковыми.

* В 1929 году акциями владело всего около 3% населения. В 1968 году акциями или вкладами во взаим­ные фонды владело уже около 12,5% населения.