Правда, в это время рынок не представлял собой ничего интересного. Люди бездумно вкладывали в него сотни миллионов долларов, прислушиваясь к мнению так называемых экспертов, за плечами которых было не более пары лет успешного опыта. На рынок вышло свыше 50 новых инвестиционных фондов, а еще 65 готовились сделать это в ближайшее время3. Впервые за всю историю США среди широкой публики стало модным инвестировать в акции*. Баффет описывал эту фазу как «расширяющееся кольцо писем счастья» или даже «манию», в которой участвовали «преисполненные надежд, доверчивые и жадные вкладчики, цеплявшиеся за любой повод поверить»4.
Так как этот бизнес по-прежнему работал на основе бумажных ордеров об операциях с ценными бумагами и физической доставке сертификатов акций покупателям, в какой-то момент объем торгов расширился настолько, что рынок чуть не рухнул из-за объемов бумажной работы по оформлению сделок. Огромное количество ордеров на покупку акций дублировалось или, напротив, не исполнялось. Ордера оказывались не на своих местах или попросту в мусорной корзине. Сотни сертификатов акций исчезали (вероятнее всего, из-за воровства), и поползли слухи, что рынком заинтересовалась мафия. Различные попытки реформ, проведенные в 1967 и 1968 годах с целью автоматизировать и компьютеризировать систему торгов, оказались безнадежной попыткой догнать уходящий поезд. Однако одно из нововведений позволило покончить с прежним этапом развития рынка. Национальная ассоциация дилеров по ценным бумагам объявила о скором запуске новой системы, получившей название NASDAQ и призванной работать с котировками акций мелких компаний5. Вместо того чтобы печататься на страницах Pink Sheets, устаревая уже в момент печати, курс акций многих компаний, не входивших в листинг на фондовых биржах, мог отныне публиковаться в электронном виде, а любые его изменения моментально становились доступными участникам рынка. Теперь от последних требовалось раскрыть максимум информации и придерживаться указанных цен. Эта новая система пришлась не по вкусу опытным трейдерам, умевшим хорошо торговаться и добиваться своего в ходе переговоров. Рынок и без того находился в трудном положении, и это вносило немало проблем в работу Баффета.
Уоррен разослал инструкции каждому из «грэхемитов», собиравшихся приехать в Ла-Хойя. «Прошу вас не привозить с собой ничего, кроме книги Security Analysis издания 1934 года», – писал он6. Жены участников также должны были остаться дома.
В своем письме Баффет напомнил, что встреча организуется для того, чтобы послушать Грэхема, «Великого Человека», а не друг друга. Несколько участников группы – Мангер, Андерсон, Руан – были склонны к чрезмерным разговорам. Разумеется, когда речь заходила об инвестировании, никто не мог сравниться по степени говорливости с самим Баффетом. Дожив до 37 лет, он уже перешел на новый уровень и имел право называть своего бывшего учителя «Бен». Однако время от времени он сбивался и называл его по старинке «мистером Грэхемом» – старался лишний раз напомнить другим и себе самому, что не стоит казаться лучшим учеником в классе.
Получив инструкции, дюжина поклонников Гэхема собралась в гостинице Hotel del Coronado, на берегу залива напротив Сан-Диего. Изначально Уоррен хотел встретиться в еще более бюджетном месте, типа Holiday Inn. Он не забыл донести до сведения группы, что идея собраться в этом экстравагантном викторианском особняке, выкрашенном в розовый и белый цвета и стоявшем в центре курортного района, полностью принадлежала Грэхему.
К тому времени, когда группа прибыла в Сан-Диего, разыгрался сильный шторм, сопровождавшийся ливнями. Однако никто не обращал на это внимания – все собрались, чтобы сконцентрироваться на обсуждении акций. Баффет был преисполнен гордости за то, что смог организовать мероприятие, чествующее его учителя и дающее возможность его новым друзьям познакомиться с мудростью Бена Грэхема. Тот приехал в Coronado с опозданием. Будучи в глубине души учителем, он сразу же после приезда устроил собравшимся экзамен.
Вне зависимости от контекста слушать Грэхема было настоящим испытанием. Он говорил сложными предложениями, содержавшими множество аллюзий и намеков на классические литературные произведения. В таком же стиле был выдержан и его экзамен. «Вопросы не были слишком сложными – например, он спрашивал нас о Французской революции или чем-то подобном. Но мы ошибались, думая, что знаем правильные ответы», – вспоминает Баффет.
Они потерпели фиаско. Лишь Рою Толлесу удалось дать ответы более чем на половину вопросов. Отвечая случайным образом «верно» на все вопросы, за исключением пары (где он совершенно точно знал верный ответ), он смог дать 11 правильных ответов из 20 возможных. Этот «маленький экзамен» оказался одним из трюков Грэхема-преподавателя, с помощью которого он хотел показать ученикам, что даже самые очевидные истины могут оказаться отнюдь не таковыми.
* В 1929 году акциями владело всего около 3% населения. В 1968 году акциями или вкладами во взаимные фонды владело уже около 12,5% населения.