Сьюзи могла бы много рассказать об этом. Даже среди соседей по дому Уоррен быстро приобрел репутацию прижимистого эксцентрика. Он разрешил Сьюзи относить его ру­башки в прачечную только после того, как, придя как-то раз на работу и сняв пиджак, оказался изрядно смущен состоянием своих рубашек (Сьюзи успевала гладить только воротник, переднюю планку и манжеты)¹⁹. Он договорился с газетным киоском по сосед­ству о том, что будет покупать со значительной скидкой журналы недельной давности. У него не было машины, а когда он арендовал ее у соседа, то никогда не заполнял бензо­бак перед тем, как ее вернуть. (Когда же он, наконец, купил автомобиль, то ездил на нем исключительно в дождливую погоду, чтобы избежать мойки своими руками²⁰.)

Именно это стремление Уоррена сохранять каждый цент, возникшее с тех пор, как он продал первую упаковку жвачки, было одной из двух причин, сделавших его срав­нительно богатым человеком к двадцати пяти годам. Вторая причина заключалась в стремлении заработать как можно больше. С момента окончания Колумбийского университета он начал зарабатывать деньги с возраставшей скоростью. Теперь Уор­рен проводил все больше времени в раздумьях. В его голове постоянно крутилась статистика, связанная с различными компаниями и ценами на их акции. Когда он не занимался изучением какого-либо вопроса, концентрировался на преподавании.

Для того чтобы сохранить полученные благодаря Дейлу Карнеги навыки и в один прекрасный день не застыть в безмолвии перед аудиторией, он занялся преподава­нием в школе для взрослых Скарсдейл, расположенной по соседству со своим домом.

Социальная сеть Баффетов в то время состояла из семейных пар, кормильцы в кото­рых очень интересовались акциями.

Все чаще Уоррена вместе со Сьюзи приглашали в пригородные клубы или на ужины с другими парами, связанными с Уолл-стрит. Билл Руан представил его несколь­ким новым знакомым, таким как Генри Брандт (фондовый брокер, похожий на коми­ка Джерри Льюиса, однако окончивший Гарвардскую школу бизнеса в числе лучших) и его жена Роксанна. По словам одного из своих знакомых с Уолл-стрит, Уоррен по­ражал людей и выглядел как «самый странный человек, которого когда-либо дово­дилось видеть». Однако когда он начинал разговаривать про акции, все остальные фигурально усаживались у его ног, что напоминало, по словам Роксанны Брандт, «Иисуса и его апостолов»²¹.

Женщины обычно сидели отдельно от мужчин и вели свои беседы, но и среди них Сьюзи выделялась так же, как ее муж между мужчин. Уоррен делился своими заклю­чениями относительно финансов, а Сьюзи очаровывала других женщин своей про­стотой в общении. Она хотела все знать об их детях или планах завести детей. Она знала, как заставить людей открыться перед ней. Она могла задать вопрос о каком- нибудь важном решении, принятом ее собеседницей, а затем с участливым выраже­нием лица спросить: «Вы сожалеете об этом?» И этот вопрос часто помогал другому человеку открыть все тайны своей души. Зачастую человек, с которым она провела всего полчаса, относился к ней как чуть ли не к лучшему другу, хотя сама Сьюзи ни­когда не делилась своими сокровенными мыслями в ответ. Люди любили ее за то, что она была искренне в них заинтересована.

Однако чаще всего Сьюзи находилась в одиночестве, ожидая второго ребенка и постоянно занимаясь стиркой, покупками, уборкой и приготовлением еды, а так­же кормлением, сменой одежды и играми с Малышкой Сьюзи. Такой порядок вещей казался правильным и нормальным и Уоррену, и самой Сьюзан. Как сказал за три года до этого Рикки Рикардо в первом сезоне комедийного сериала «Я люблю Люси»: «Мне нужна жена, которая будет просто женой»²². Это шоу многим казалось смеш­ным именно из-за амбиций Люси и ее бесплодных усилий по их достижению. Поэто­му Сьюзи кормила Уоррена ужинами и поддерживала его каждый день, как будто его работа была ежедневным жертвоприношением. Она понимала, насколько сильно он преклоняется перед мистером Грэхемом. Однако не забывала приглядывать за ним со стороны. Уоррен не делился с ней деталями своей работы, да они и не особенно ее интересовали. Она продолжала терпеливо работать над тем, чтобы Уоррен поверил в самого себя и «собрался». Она демонстрировала ему свое уважение и учила, как правильно общаться с людьми. Единственное, в чем она была непреклонна в отноше­нии семьи, это в том, чтобы он не терял связи с дочерью. Уоррен не был человеком, готовым играть в прятки или менять подгузник, зато он мог каждый вечер петь Ма­лышке Сьюзи колыбельные.

«Я постоянно пел ей песню "Над радугой"*. Постепенно она обрела гипнотический эффект, как звонки на собак Павлова. Может быть, мое пение было слишком скуч­ным, но она засыпала каждый раз, как только я начинал ей петь. Я клал ее на плечо, и она буквально растекалась в моих руках».

* Классическая баллада из мюзикла «Волшебник из страны Оз», удостоенная премии «Оскар» в номи­нации «Лучшая песня к фильму». Прим. перев.