Один из побочных эффектов этой стратегии позволял Баффету проверить уро­вень доверия партнеров к нему. Они должны были принять свое решение, еще не зная реальных результатов завершившегося года – а по итогам 1967 года он собирал­ся похвастаться вторым подряд годом с отличными результатами. Решение партне­ров оставаться с ним было бы для него знаком доверия и готовности ставить более скромные цели. В любом случае возможность переигрывать рынок год за годом на 5% сулила неплохое состояние, пусть и по истечении длительного периода*. Даже Бен Грэхем мог обыгрывать рынок всего на 2,5% в год. Пересмотренные Баффетом цели давали партнерам возможность получать неплохой результат – на 2% выше, чем до­ход по любой облигации. При должной последовательности год за годом (и при отсут­ствии значительных потерь) результат мог бы оказаться великолепным. Оставшиеся с Баффетом инвесторы, принимая на себя минимальный риск, могли обеспечить себе отличные результаты, и притом вполне безопасно. Несмотря на это, предложенное Баффетом снижение целей несколько озадачило партнеров с психологической точки зрения, и результаты не замедлили сказаться.

Впервые за всю историю партнерства участники не стали увеличивать свои доли, а, напротив, вывели из партнерства в январе 1968 года капитал на сумму 1,6 миллио­на долларов. Тем не менее это была незначительная часть того, что они могли бы за­брать. В сущности, из партнерства ушел всего лишь один доллар из каждых тридца­ти. А через несколько недель Баффет объявил о результатах партнерства за 1967 год: Buffet Partnership Ltd. показал рост в 36%. Рост индекса Доу-Джонса за этот год соста­вил всего 19%. Таким образом, всего за два года каждый доллар, находившийся под присмотром Баффета, вырос более чем на 60 центов, притом, что доллар, вложенный в индекс Доу, так и оставался на прежней отметке.

Уоррен пожелал всего хорошего покидавшим его партнерам, причем в его словах содержалась скрытая ирония: «Это решение имеет для них большой смысл. Большин­ство из них имеет и способности, и мотивацию к тому, чтобы получить более высокие результаты, чем наши. Я же освобождаю себя от обязанности добиваться результата, достижение которого в нынешних условиях может оказаться под вопросом»¹⁰.

«Финансовый гений – это растущий рынок», – как впоследствии сказал Кеннет Гэлбрейт**¹¹.

Теперь у Баффета появилось (по крайней мере теоретически) больше времени на личные интересы, о которых он говорил, и меньше напряжения на работе. После речи Кинга Розенфилду не составило особого труда превратить Баффета в доверен­ное лицо Гриннелла. Если принять во внимание всю нелюбовь Баффета к комите­там и собраниям, легко можно представить себе, насколько он был тронут встречей в колледже, а также насколько близкие отношения сложились у него с Розенфилдом.

** Если предположить, что средний рост индекса Доу-Джонса составлял 4% в год, то за 20 лет при нор­ме прибыли 9% инвестиция партнера в BPL в размере 1000 долларов могла бы превратиться в 5604, то есть на 3413 долларов больше, чем сумма 2191 доллар, которую мог бы получить за тот же период инвестор, вложившийся в индексный фонд.

*** Джон Кеннет Гэлбрейт (1908-2006) – один из ведущих экономистов-теоретиков XX века, сторонник институционализма. Прим. перев.