Многочисленными комментаторами его деятельности и биографами, на мой взгляд, осталось не замеченным самое главное. Гениальность Баффета состоит не в том, что он хорошо «выучил матчасть»: придерживает­ся правильной теории и следует ей. Как мы помним, теория гласит, что на­иболее выгодно инвестировать в компании с устойчивым конкурентным преимуществом. Это либо бренд, который позволяет устанавливать пре­мию к цене небрендированного товара, либо преимущество в издержках. Гениальность Баффета состоит в том, что он создал такую компанию, обладающую устойчивым конкурентным преимуществом, из себя самого: многие хотели бы иметь дело именно с ним, даже если он дает не самую вы­сокую цену по рынку. Он конкурирует за покупку не только по денежной шкале. Я думаю, что любой соперник Баффета по покупке того или иного бизнеса, который будет соревноваться с ним только за счет «перебивания» цены, никогда не получит доходность, достигнутую Баффетом, потому что будет покупать бизнес слишком дорого. Итак, он старается покупать компании с конкурентным преимуществом, но и у него самого есть такое преимущество перед другими покупателями, что многократно усиливает его результат. Баффет – единственный широко известный в своей нише инвестор, отсюда и умеренные цены вхождения в бизнес.

Кстати, на мой взгляд, этим не в последнюю очередь объясняется его не­желание участвовать в покупке, если продажа актива идет в форме аук­циона. Аукцион трудно выиграть, предложив цену ниже рыночной.

Таким образом, имя «Баффет» работает как самый настоящий бренд.

Обратите внимание, что это единственный важный пункт стратегии, который Баффет не декларирует в явном виде. Его высказывания на эту тему, которые мне удалось найти, как всегда афористичны, но предельно обтекаемы. Так, в одном из писем менеджерам подразделений Berkshire Hathaway он формулирует принципы, которых им нужно придерживаться, и первый принцип звучит так: «Мы можем себе позволить потерять деньги, даже очень много денег. Мы не можем себе позволить потерять репутацию, даже малую толику репутации... Во многих сферах, включая слияния и пог­лощения, результаты Berkshire Hathaway выиграли от ее репутации, и мы не хотим делать то, что может ее подорвать». Как они выиграли, Баффет не поясняет.

Существовала ли у Баффета продуманная стратегия по созданию соб­ственного бренда или результат получился сам собой? Я склоняюсь к мысли, что существовала. Постоянное предъявление обществу своих принципов, на мой взгляд, отражает наличие четкой стратегии. Примечательно, что Баффет постоянно пропагандирует, или, как модно говорить сейчас, пиарит свои теоретические принципы инвестирования и все время подчерки­вает, что самым существенным его отходом от теории Грэхема является от­каз от поиска недооцененных компаний. Я сама доказывала в данной книге, что со времен Грэхема мир изменился, и стратегия поиска недооцененных компаний не может быть столь же успешной в наше время, как во време­на Грэхема, когда само получение информации о компаниях представляло сложность. Может быть, Баффет от этой стратегии так и не отошел, а лишь ее трансформировал, используя имидж доброго и желанного инвестора, «отца родного», в качестве своего оружия для охоты за сделками по ценам ниже рыночных?