Как мы помним, Баффет – поклонник компаний «старой» экономики. Он совершил целую череду подобных приобретений в 2000-2001 гг., когда рынок акций был на пике, если судить (задним числом) по фондовым ин­дексам. Между тем рост основных индексов в тот период был достигнут в основном за счет технологических компаний, а компании традиционных отраслей были у инвесторов не в моде. Этим и воспользовался Баффет, рискнув даже сделать поглощение «почти» публичной компании, чем он до этого не занимался практически никогда. (Исключение составляет компания Scott Fetzer, но она была слишком диверсифицирована, чтобы представлять интерес для стратегов. Вышеупомянутая Fruit of the Loom в данном случае не считается, так как она была приобретена через процедуру банкротства.) Для Баффета это довольно не­обычный ход. Во-первых, закрытые компании в среднем дешевле публич­ных. Во-вторых, поглощение публичной компании невозможно провести по той же процедуре, по которой Баффет покупает закрытые компании («вот моя цена, она справедливая для обеих сторон, но я не торгуюсь»). С публичной компанией так не получится, ибо совет директоров, принима­ющий решение относительно того, отклонять или акцептовать поглощение компании, должен действовать в интересах акционеров и просто обязан втя­гивать покупателя в повышение первоначальной цены. В противном слу­чае возможны судебные разбирательства. Так что стратегия «я не торгуюсь» здесь не очень уместна.

Однако Баффет все же затеял поглощение Benjamin Moore – компа­нии с более чем 100-летней историей, известного производителя красок с сильным одноименным брендом, с оборотом около 780 млн долл. и чис­той прибылью 78 млн долл. (в 2000г.). О сделке было объявлено 8 ноября 2000 г. после закрытия финансовых рынков. Несмотря на то что приобрета­лась публичная компания, почерк Баффета, «отшлифованный» на покупке закрытых компаний, и здесь узнаваем.

Во-первых, эта сделка была «блицкригом». Во-вторых, цена была очень низкой. Еще 3 ноября 2000 г. акции Benjamin Moore котировались пример­но по 20 долл., или по мультипликатору Р/Е, равному 8,7. Восьмого ноября они «закрылись» на уровне 25 долл. за акцию. Можно сказать, что эти акции пребывали в полном забвении. Цена их не только не росла, а даже падала без каких бы то ни было стратегических причин внутри самой компании. Так, в мае того же года она составляла около 28 долл., в мае 2000г., т.е. за пол­тора года до сделки, – 35 долл., а несколькими годами ранее – 80-90 долл. (Для сравнения: акции самой Berkshire в период бума интернет-компаний упали «всего» в два раза.) Скорее всего, объяснением невысокой цены акций Benjamin Moore, помимо смещения интереса инвесторов к компаниям но­вой экономики, могла быть низкая ликвидность акций. Они котировались в системе внебиржевой торговли, что, как правило, само по себе подразумева­ет невысокую ликвидность. Кроме того, контрольный пакет компании был консолидирован, аналитики называли Benjamin Moore де-факто закрытой компанией, она даже попала в список шести самых закрытых публичных компаний. У Benjamin Moore был также план участия работников в акцио­нерном капитале компании (ESOP), что тоже, как мы помним из рассказа о поглощении Scott & Fetzer, помогает сохранить контроль менеджмента над компанией. Вдобавок ко всему эту компанию не отслеживал ни один анали­тик фондового рынка.