Помимо экономности, проявляемой в личном потреблении, Баффета обвиняют и в том, что он не очень щедр по отношению к сотрудникам своих компаний, вплоть до первых лиц, которых он так превозносит. Утверждают, что когда Баффета в 1982 г. спросили, может ли Buffalo News, учитывая ее высокую прибыльность, создать план участия сотрудников в прибылях, он ответил: «Журналисты не делают ничего, что может повлиять на мою прибыль, поэтому у меня нет ни малейшего желания делиться ею с ними». На мой взгляд, такой ответ тоже мотивирован не столько желанием сэкономить, сколько теоретическими убеждениями.
Американские журналисты вытащили на свет историю о том, что, когда закрывали текстильные фабрики, принадлежавшие Berkshire Hathaway, Баффет отказался встречаться с профсоюзными деятелями, объяснив им, что не находит предмета для разговора, а увольняемым рабочим заплатил лишь ненамного больше того, что полагалось по контракту. «Уоррен хотел быть справедливым. И действительно таковым был, но не проявлял при этом излишней щедрости», – заметил гендиректор данного подразделения Berkshire Hathaway.
Ловенштейн свидетельствует, что не очень щедрым Баффет был и в отношении компенсаций для высшего руководства Berkshire Hathaway. «Ее гендиректор Кен Чейс получал меньше, чем руководители прямых конкурентов Berkshire. В 1970 г., когда Чейс возглавлял компанию уже четыре года, его зарплата составляла всего 42 тыс. долл. в год. Баффет также не проявлял особой щедрости в отношении пенсионных планов работников. Чейс как-то заметил: «Уоррен резко отрицательно относился к тому, чтобы руководство компании получало выгоды за счет акционеров». Несмотря на это, Чейсу нравилась автономия при работе с Баффетом, и он был ему предан. Это многое дает для понимания того эффекта, который производил Баффет на людей. Несмотря на то, что бумажник он не открывал, он был непревзойденным мотиватором».
На мой взгляд, подобного рода экономия частично объясняется тем, что Баффет действует исходя из идеи справедливости, как он ее понимает: раз прибыль создается не журналистами, а качеством франшизы самого бизнеса, то она по праву принадлежит собственнику бизнеса. С другой стороны, важен и мотив самодисциплины, ведь, по мнению Баффета, «жирный бумажник – враг инвестирования с выдающимся результатом».
Для полноты картины заметим, что у биографов Баффета в описаниях его моральных качеств встречаются «перекосы» и в обратную сторону. Некоторые защищают все, что он делает, я бы даже сказала, оголтело. Так, судя по одному из источников, сверхпорядочность Баффета доходит до того, что он всегда предлагает за бизнес справедливую цену: «Он не может себе позволить мухлевать с ценой... Он не хочет разрушить свою хорошую работу, разочаровав тех самых людей, являющихся неотъемлемой частью франшизы, которую он покупает. Таким способом это не работало бы...». Я не стала бы преувеличивать. Как я уже пыталась показать на конкретных примерах, некоторые из компаний Баффет купил с недооценкой. А что касается нравственных вопросов, связанных с такими приобретениями, то они решаются по-другому: в большинстве случаев Баффет просит продавца первым назвать цену, и если она оказывается ниже максимальной цены, которую он готов платить (в экономической науке она называется reservation price), то заключение сделки происходит. Такой подход не только морален (мол, «вы же сами хотели продать бизнес по этой цене...»), но и позволяет приобретать компании с недооценкой.