Еще одно важное допущение, заложенное в модель, состоит в том, что доходность имеет нормальное распределение. В реальности же доходность имеет распределение «почти» нормальное – это кривая в форме колокола, но только с более «жирными хвостами», чем в случае нормального распре­деления. «Жирные хвосты» обозначают, что экстремальные движения цен в реальности встречаются гораздо чаще, чем это предусмотрено в модели. Та­ким образом, модель недооценивает вероятность экстремальных событий на финансовом рынке. (Делайте выводы относительно целевого соотноше­ния «долг / акционерный капитал»!)

Как блестяще выразился Ловенштейн (и я, пожалуй, под этим подписа­лась бы): «Модели Мертона были так соблазнительны не потому, что они были в основном неверны, а напротив, потому, что они были всегда или почти всегда верны». Они правильно описывают рынки, когда те спокойны. А вот стал бы подписываться Баффет? Ведь он прокомментировал падение LTCM так: «Под математической элегантностью, под всеми этими бетами и сигмами, был всего лишь зыбучий песок».

Серьезнейшее расхождение между теоретическими убеждениями не по­мешало Баффету попытаться купить то, что можно назвать «останками» фонда, когда его руководство готовилось объявить о своем банкротстве. Однако управляющую компанию LTCM ему не продали – Баффет готов был покупать активы, но требовал увольнения всего руководства, включая самого Меривезера.

Не исключено, что в принципиальную идею– арбитраж на спредах облигаций – Баффет все же верил, но полагал, что стратегия должна быть более осторожной. Высказать такую гипотезу мне позволяют вло­жения Баффета в зарегистрированный на Бермудах фонд West Capital, о котором я уже упоминала. Этот фонд придерживался той же стратегии, что и LTCM (но потерял в период кризиса 1998 г. всего 10 %).

Так что же насчет сравнения? Осмелюсь предположить, что для Мертона (как и для Баффета) деньги – не самоцель. Инвестирование – это способ доказать, что твоя теория работает на практике.

Важное отличие состоит в том, что LTCM, что называется, «понесло». Партнеры фонда вышли из «круга компетенции» – решили подзаработать на арбитраже в связи со сделками по слияниям и поглощениям, в чем они глубоко не разбирались. А Баффета никуда не «заносит», он двигается по намеченному пути вот уже более 50 лет. Справедливости ради нужно ска­зать, что Мертон был против изменения курса фонда, но его голос не был услышан. Вот как можно запачкать имя, если ввязаться в предприятие, ко­торое вы не контролируете.

Закончить этот раздел я хотела бы высказыванием Баффета о дерива- тивах, по всей видимости, тоже навеянным историей с LTCM: «По наше­му мнению, деривативы – это финансовое оружие массового поражения, несущее с собой опасности, которые в настоящий момент скрыты, но по­тенциально являются смертельными». Дай бог, чтобы это предостережение не сбылось.