Кстати, у Баффета есть свой ответ на этот вопрос. Еще в 1988 г. он сказал: «На фондовом рынке может случиться все, и вы должны вести свои дела таким образом, чтобы, если произойдет что-то чрезвычайное, вы продолжали оставаться в игре и смогли начать играть на следующий день».
Как мы уже знаем, Баффет отрицательно относится практически к каждому отдельному элементу системы, которую собирался использовать LTCM. И все те элементы, которые «недолюбливает» Баффет, как раз и привели к банкротству фонда.
Во-первых, Баффет не берет в долг в серьезных масштабах – фонд же использовал долг сначала в соотношении 20-30/1, а затем дошло и до 55/1. Но это уже не было свободным выбором – просто на неликвидном рынке фонд не мог закрыть многие из своих позиций, чтобы высвободить наличные и уменьшить долю долга.
Во-вторых, Баффету не нужна диверсификация. По его мнению, вложение всех денег в одну первоклассную компанию может быть таким же надежным, как и хорошо диверсифицированный портфель. LTCM же полагался на диверсификацию, которая в результате оказалась ложной: корреляция движения различных активов его портфеля в пик кризиса приблизилась к единице. Активы, казавшиеся независимыми, в реальности оказались связанными – через действия инвесторов, которые в период паники избавлялись от любых вложений и «перекладывались» лишь в самые надежные государственные облигации США.
В 2003 г. Баффет, явно намекая на банкротство LTCM, заявил: «История учит нас, что кризис часто приводит к тому, что проблемы коррелируют таким образом, который невообразим в спокойные времена». Возникновение «откуда ни возьмись» корреляции между казалось бы несвязанными (с макроэкономической точки зрения) инструментами в период кризиса объясняется широким распространением торговли «с плечом» – когда цены падают, инвестор вынужден продавать бумаги, чтобы удовлетворить нормативам достаточности капитала. Но что получится, если так делают все? Тогда «вы продаете не то, что должны были бы. Вы продаете то, что можете». Ловенштейн, описывая падение LTCM, делает фундаментальный вывод об изменении финансовой картины мира: «Занимая под одну ценную бумагу, инвесторы потенциально отдают контроль над всеми остальными инструментами, которыми они владеют. Эту истину стоит запомнить: ценные бумаги могут быть несвязанными, но ими владеют одни и те же инвесторы, подспудно связывая их во времена стресса. И когда армии финансовых «солдат» оказались вовлеченными в операции с одними и теми же ценными бумагами, границы рухнули. Сама концепция обеспечения надежности путем диверсификации... заслужила того, чтобы быть пересмотренной».
В-третьих, как мы уже говорили, Баффет минимизирует риски своих вложений путем тщательного изучения покупаемой компании, ее истории, выбора «правильных» людей, вложений в простой, понятный и прогнозируемый бизнес. Оценку риска он делает исключительно экспертным путем. В случае с LTCM риск понимался чисто математически – как выразился биограф Баффета Ловенштейн, LTCM представлял собой «эксперимент по управлению риском при помощи цифр. Центром этого эксперимента было понятие волатильности... как лучшей аппроксимации риска».