Кстати, у Баффета есть свой ответ на этот вопрос. Еще в 1988 г. он сказал: «На фондовом рынке может случиться все, и вы должны вести свои дела таким образом, чтобы, если произойдет что-то чрезвычайное, вы продолжали оставаться в игре и смогли начать играть на следующий день».

Как мы уже знаем, Баффет отрицательно относится практически к каждому отдельному элементу системы, которую собирался использовать LTCM. И все те элементы, которые «недолюбливает» Баффет, как раз и привели к банкротству фонда.

Во-первых, Баффет не берет в долг в серьезных масштабах – фонд же ис­пользовал долг сначала в соотношении 20-30/1, а затем дошло и до 55/1. Но это уже не было свободным выбором – просто на неликвидном рынке фонд не мог закрыть многие из своих позиций, чтобы высвободить наличные и уменьшить долю долга.

Во-вторых, Баффету не нужна диверсификация. По его мнению, вло­жение всех денег в одну первоклассную компанию может быть таким же надежным, как и хорошо диверсифицированный портфель. LTCM же по­лагался на диверсификацию, которая в результате оказалась ложной: корре­ляция движения различных активов его портфеля в пик кризиса приблизи­лась к единице. Активы, казавшиеся независимыми, в реальности оказались связанными – через действия инвесторов, которые в период паники избав­лялись от любых вложений и «перекладывались» лишь в самые надежные государственные облигации США.

В 2003 г. Баффет, явно намекая на банкротство LTCM, заявил: «История учит нас, что кризис часто приводит к тому, что проблемы коррелируют таким образом, который невообразим в спокойные времена». Возникнове­ние «откуда ни возьмись» корреляции между казалось бы несвязанными (с макроэкономической точки зрения) инструментами в период кризиса объ­ясняется широким распространением торговли «с плечом» – когда цены падают, инвестор вынужден продавать бумаги, чтобы удовлетворить нор­мативам достаточности капитала. Но что получится, если так делают все? Тогда «вы продаете не то, что должны были бы. Вы продаете то, что може­те». Ловенштейн, описывая падение LTCM, делает фундаментальный вывод об изменении финансовой картины мира: «Занимая под одну ценную бума­гу, инвесторы потенциально отдают контроль над всеми остальными инс­трументами, которыми они владеют. Эту истину стоит запомнить: ценные бумаги могут быть несвязанными, но ими владеют одни и те же инвесто­ры, подспудно связывая их во времена стресса. И когда армии финансовых «солдат» оказались вовлеченными в операции с одними и теми же ценными бумагами, границы рухнули. Сама концепция обеспечения надежности пу­тем диверсификации... заслужила того, чтобы быть пересмотренной».

В-третьих, как мы уже говорили, Баффет минимизирует риски своих вложений путем тщательного изучения покупаемой компании, ее истории, выбора «правильных» людей, вложений в простой, понятный и прогнози­руемый бизнес. Оценку риска он делает исключительно экспертным путем. В случае с LTCM риск понимался чисто математически – как выразился биограф Баффета Ловенштейн, LTCM представлял собой «эксперимент по управлению риском при помощи цифр. Центром этого эксперимента было понятие волатильности... как лучшей аппроксимации риска».